Хэллоуин (сборник). Страница 1

Хэллоуин (сборник)

© Авторы, текст, 2015

© М. С. Парфенов, составление, 2015

© В. Гусаков, обложка, 2015

© И. Авильченко, иллюстрации, 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

Праздник нечисти

Слушайте, я люблю пугать людей. Это забавно.

В детстве я мог спрятаться в темной прихожей среди одежды у вешалки, чтобы в самый неожиданный момент выскочить оттуда с громким криком «бу!», когда моя бедная ничего не подозревающая мама направлялась на кухню либо в уборную.

Конечно, маме это нравилось куда меньше, чем мне.

Если быть точным, ей это совсем не нравилось.

С годами я начал лучше понимать маму… К тому же, когда ты взрослеешь, скрываться в узком углу за вешалками становится гораздо сложнее. По счастью, к тому времени я уже давно нашел способ пугать людей так, чтобы от этого все получали удовольствие. Ну или не все, но как минимум сами «участники процесса».

Когда мне было девять лет, я написал маленький рассказ под довольно претенциозным названием «Человек без стыда». Сюжет его был навеян… чего уж там, в какой-то мере он был просто стибрен (ведь в девять лет я не знал, что такое «параллели» и «аллюзии») у зарубежных и отечественных писателей, в рассказах которых люди сталкивались с дьяволом. В девять лет я зачитывался такими историями.

В моей миниатюре посланец ада являлся ночью к очень большому грешнику, чтобы забрать его мерзопакостную душонку туда, где ей самое место. Однако хитрый парень не растерялся и сумел объегорить самого Сатану: заболтал, выиграл время, а когда пропели петухи, послал чертяку куда подальше и объявил, что намерен в сей же день явиться в церковь за отпущением грехов. Растворяясь в утреннем тумане, обманутый дьявол страдальчески стонал: «Стыда у тебя нет!..»

Подобно грешнику из моего детского рассказа, нам всем, авторам и любителям хоррора, частенько приходится выслушивать в свой адрес обвинения в отсутствии совести, морали, в извращениях, вредительстве и бог весть в чем еще. Проблема в том, что, в отличие от коварного Человека без стыда, который мог рассчитывать на милость церковников, никто никогда не простит нам наш на самом деле единственный грех – то, что мы любим пугать. Кроме доброй мамы, конечно.

Такие авторы, как Стивен Кинг, добиваются огромного успеха, рассказывая людям страшные истории. Но даже Кингу приходится терпеть критику только за то, что он любит (и умеет) пугать.

Причем, как правило, обструкции авторов хоррор-литературы подвергают вовсе не те, кого они пугают. Лично мне никогда не доводилось слышать от поклонников ужасов и мистики что-нибудь вроде «эй, мужик, да ты просто болен, ты пишешь отвратительное дерьмо». Скорее они могут сказать: «Чувак, ты меня здорово напугал! Хочу еще!» Зато в университете одна преподавательница, узнав, что темой моей дипломной работы будет «Трансформация готической жанровой традиции в современном романе на примере романа С. Кинга „Сияние“», нашла возможность сообщить мне, что, на ее взгляд, я «слишком далеко зашел на темную сторону», и что это может сказаться на моей психике. Разумеется, она, эта дама-преподаватель, не любила читать ужасы. Она интересовалась каббалой.

Даже не знаю, что хуже – когда тебя обзывают психом или когда твои книги «от греха подальше» прячут на самый низ стендов в книжных, а то и вовсе изымают из продажи, как поступили в паре не самых маленьких московских магазинов с предыдущим томом серии «Самая страшная книга», антологией «13 маньяков».

Кстати, надеюсь, что вам не пришлось слишком долго искать ту книгу, которую вы сейчас держите в руках.

Но, раз уж вы ее нашли, позвольте вас поздравить.

Если вы любите ужасы и мистику, поздравляю еще раз.

Потому что, знаете, несмотря на всю критику, несмотря на зачастую предвзятое отношение к авторам и ценителям хоррора, нам с вами здорово повезло.

Во-первых, мы – каждый из нас – занимаемся тем, что мы любим делать. Пугаем и пугаемся. По-моему, это здорово. А во-вторых, у нас с вами в году больше праздников, чем у всех остальных. Помимо Нового года, дня рождения, 8 Марта или 23 Февраля, мы можем, например, праздновать любую пятницу 13-го числа. Кроме шуток – лично для меня это всегда праздник. А Хеллоуин, ночь, когда, согласно поверьям, открываются врата между мирами живых и мертвых, для нас вообще сродни профессиональному празднику.

Создатели данной антологии хотели сделать ее настоящим подарком для таких же, как и они, неравнодушных к мистике и ужасам людей. На страницах этой книги собраны истории о самых разнообразных потусторонних существах: бесах, демонах, троллях, ведьмах, мстительных призраках, живых мертвецах, вампирах, оборотнях и таинственных двойниках из зазеркалья. Некоторые из этих историй вас повеселят, другие заставят задуматься о чем-то серьезном, третьи нагонят грусть. И, конечно же, эти рассказы будут пугать. Ведь, в конце концов, именно этого читатель и ждет от подобных коллекций.

И пусть в очередной раз кто-то будет говорить о «вреде» литературы ужасов, о «маргинальности» ее адептов.

Ночь – наше время. Хеллоуин – наш праздник.

Так давайте же праздновать, друзья! Покончим уже с этим многословным вступлением и перейдем к волнующим историям, от которых, как любили когда-то писать в аннотациях к переводному хоррору, «стынет в жилах кровь».

Мы ведь лучше, чем кто-либо еще, понимаем, что пугать и пугаться – это забавно…

Максим Кабир

Классные рога, чувак!

Захару Кривцу нравилась его работа. Чувствовать чужую боль кончиками затянутых в резину пальцев. Соединяться с человеком с помощью острой стали. Он поменял множество специальностей, но лишь здесь, в полуподвальном помещении, именуемом «пыточная», он по-настоящему обрел себя. Что бы отец ни думал по этому поводу. У отца было кем гордиться и без него. Пусть братья Захара оправдывают родительские чаяния: один – на поприще юриспруденции, другой – в рясе, перед иконами. У Захара был свой путь боли.

Скальпель неспешно вонзался в женскую плоть. Струйки крови стекали по резиновым перчаткам.

Девушка смотрела в потолок с немой мольбой. Мышцы были напряжены, зубы сжаты. Лишь мычание вырывалось из ее груди, когда он резал. Но, если бы она попыталась кричать, звукоизоляция и ревущий из колонок грайндкор обнулили бы бессмысленные вопли.

Она лежала на койке – красивая, истекающая кровью брюнетка.

Скальпель терзал ее тело. Кожа расползалась. Бедро расцветало пурпуром. Оно больше никогда не будет таким гладким и шелковистым.

Захар улыбался белоснежными зубами. Хирургический инструмент порхал в его руках кисточкой художника.

Крошечная слезинка спускалась по щеке девушки, как паучок на паутине.

Захар Кривец сделал последний надрез и вытер рану полотенцем.

– Живая?

– Черт, даже не знаю, – ответила девушка.

Он помог ей встать и подвел к зеркалу. Девушка посмотрела на себя изумленно. Кровоточащая рана покрывала треть бедра. Свежие лоснящиеся линии соединялись, образуя цветок. Уродливый и прекрасный одновременно бутон.

– Это потрясающе, – произнесла брюнетка искренне.

Захар Кривец занимался татуировками и шрами-рованием несколько лет. Через его иглы и скальпели прошли сотни парней и девушек. Но удовольствие от процесса не притупилось до сих пор.

Отец пришел в ярость, увидев, как изменился младший сын, покинув дом. Худой, длинноволосый, с ног до головы покрытый татуировками, Захар был абсолютной противоположностью респектабельным братьям. Словно насмехаясь над отцом, он наколол себе на животе адское пламя и грешников. Страдания были переданы так искусно, что сам Босх позавидовал бы мастерству. Уродливый дьявол разместился на солнечном сплетении парня. Раздвоенными копытами он топтал грешников, но одновременно опасливо косился вверх – туда, где в облаках парил Бог, занимая всю грудь Захара. Стилизованный под живопись Микеланджело, выписанный с изяществом Ватто, Бог оскорбил отца не меньше, чем карикатурный дьявол.